23.05.2010 в 03:40
Пишет Безумный Полип:Возвращение укурков
Нуу что тут скажешь...
Авторы: Эфраи, Безумный Полип
Фендомы: Хеталия, Реборн и Блич. Без комментариев >.>
Тип: а джен!
Персонажи: Гилберт (Пруссия), Хибари-сан,мущщина в панамке Урахара, Людвиг (Германия)
Предупреждения: экшн, ругань, орнитология, ТРАВА, безобоснуйность.
мноого букв
Гилберт почесал в затылке. Озадаченно так почесал.
Небольшая жёлтенькая птаха пристально смотрела на него с ветки и встречать хозяина радостным щебетанием не спешила.
Скорее даже, наоборот: крохотные черные глазки поблескивали как-то... недружелюбно. Мол, "чего уставился, двуногое". Как будто какая-то вражина взяла и незаметно подменила пернатую тварь на... на что-то другое.
- А ну лети сюда, кусок... перьев, - прорычал Гилберт, сжимая кулаки.
Птичка в ответ, будто бы прекрасно всё понимая, повернулась к Пруссии хвостом и нахально попрыгала на веточке, мол, иди и возьми.
Гилберт опешил. Посмотрел на свои кулаки и решил, что бить птицу - это даже не детский сад, это уже диагноз. Птичку лучше съесть, правильно.
- Зажаарить, - протянул он вслух, плотоядно глядя на птицу. - С картошечкой.
Птица чуть не сверзилась со своей ветки от такого предложения, смерила Гилберта оскорбленным - черт побери, ну правда же, оскорбленным - взглядом и запищала что-то непонятное. На обычное птичье чириканье это было похоже меньше всего: птица будто раз за разом повторяла какое-то слово - неужто звала кого-то?
И кого, интересно, она могла звать, если Гилберт и так уже рядом?..
Ответ не заставил себя долго ждать и вылетел из-за ближайших кустов, когда Гилберт уже было собирался схватит обнаглевшую птицу и за пазухой унести домой. Серьёзно, не есть же. Да и Людвигу птиц нравился.
Темноволосый юноша, мальчишка почти совсем, грозно сверкнул на Пруссию из-под густой чёлки глазами и попытался ударить по протянутой руке Гила. Тот, впрочем, руку успел отдёрнуть, не зря же Байльшмидт был одним из тех немногих, кто мог увернуться от сковородки Венгрии. Иногда.
Руку-то он отдернул, но мальчишка, кажется, одним ударом ограничиться не собирался.
- Какого черта? - завопил Пруссия, отпрыгивая в сторону, чтобы не напороться на кулак мальчишки, нацеленный ему в живот. - Ты кто вообще? Откуда узкоглазые на моей территории?
- Это не я на твоей территории, а ты на моей, - заявил этот наглец без тени сомнения. - Ты покусился на мое имущество, ты слишком громко кричишь и ты мне не нравишься. Убью.
- Да на себя бы посмотрел, - оскорбился Гилберт, блокируя удар какой-то черной палки, уже зажатой в руке мальчишки. - Ты вылез из кустов, ты похож на Японию и мешаешь мне мирно общаться с моей птицей! И я тут самый сильный, так что это мы еще посмотрим, кто кого убьет.
- Забью до смерти, - лаконично ответил мальчишка, замахиваясь палкой. Кажется, к конструктивному диалогу настроен он не был.
- Хи-хи-хибари! - тоненько запищало что-то сверху, над самой макушкой Пруссии, и отвлёкшийся Гилберт пропустил удар. Рука у паренька оказалась тяжёлая, а палка крепкая, и, кажется, металлическая. Задней мыслью Гил успел подумать что нет, на Кику он не так уж и похож.
Гил поспешил подняться с земли и разорвать дистанцию.
- Ты сумел ударить великого меня…
Слушать юноша явно не собирался.
Но это не могло помешать Пруссии говорить. Ничто не могло помешать Пруссии говорить.
- Кто бы тебя ни воспитывал, он делал это отвратительно, - оскалился Гил, когда парень снова попытался огреть его своей палкой - для закрепления результата, что ли? - Ты знаешь мое имя, а я твоего не знаю, тебе не кажется, что так нечестно?
- С чего ты взял, что я знаю твое имя? - без всякого интереса спросил парень, легко уходя от его удара.
Гилберт аж остановился.
- Ты что, не знаешь, кто я?
- Мне это просто не интересно, - мальчишка умудрился одновременно пожать плечами и ткнуть Пруссию палкой в живот.
В самую печень. Прицельно.
- Да как ты... смеешь... - гневно прохрипел Пруссия, сгибаясь пополам. - Меня все знают! Вся планета!
- Я - не все, - голос у парня вдруг стал еще холоднее, чем раньше. - Ты просто тронул мою птицу.
- Э-э-э! Это моя птица! - окончательно рассвирепел Гилберт и, увернувшись от добивающего удара - печень, помним про печень - выхватил у мальчишки из рук палку. Всё таки, человек - катастрофически мало опыта - и мелькнувшая было мысль о ещё одном братце Яо - не более чем фантазия.
- Это. Моя. Птица, - отчеканил парень, не особо расстроенный потерей оружия, и бросился на Пруссию, намереваясь убить голыми руками. Но тут снова сказался опыт - с оружием, даже таким довольно примитивным и тупым, уложить парня на лопатки и сесть сверху, чтоб не рыпался, оказалось делом пяти минут.
- А теперь ты будешь слушать великого меня. Имя?
- Убью.
- Меня? Убьёшь? Не смеши меня, пацан, рук не хватит. Имя.
- Хи-хихибари, - пропела птица, опускаясь на голову парня.
- Что ты несёшь, комок перьев?
- Не смей звать мою птицу комком перьев, - парень дрыгнул ногами, пытаясь вырваться. Гил, пусть и с трудом, но все же удержал его.
- Это моя птица, как хочу, так и зову! Захочу – хоть… ну… Людвигом звать буду, вот!
- В честь Бетховена, что ли? Как банально.
- Я разве разрешал тебе говорить что-то, кроме имени?
- А мне не нужны твои разрешения. Отпусти.
- С какой это радости? Ты меня разозлил.
- И что, ты теперь будешь сидеть на мне вечно? У меня и другие дела есть, между прочим.
Парень и птица смотрели на Гилберта с почти одинаковым презрением. «Предатель», - немного даже обиженно подумал Пруссия, глядя, как уютно устроилась пернатая причина всех бед в волосах мальчишки. Вслух он этого, впрочем, сказал другое:
- Надо же, какой занятый нашелся. И что же у тебя за дела, преступник малолетний? В школу опаздываешь?
- Преступник? Не сравнивай меня с этими травоядными! - презрительно проронил мальчишка и ещё раз попытался встать.
- Яре-яре, молодые люди, зачем вы нарушаете порядок в парке? - спросил незаметно и неслышно подошедший мужчина в панамке.
- Что, ты запрещаешь? - рыкнул Гил, отвлекаясь от пристального наблюдения за птицей и мальчишкой.
- Вы, знаете ли, весьма двусмысленно выглядите, - как веером, отмахнулся рукой мужчина. - А это тоже из ваших? Я что-то первый раз его вижу, - он кивнул на мальчишку.
Тот недовольно завозился.
- Не причисляйте меня к этому сброду! - возмутился повторно парень.
Дальше события как-то совсем быстро смешались.
Птичка, принявшая, видимо, громкий голос за какой-то сигнал, поднялась в воздух и принялась нарезать круги вокруг Гила, как самый заправский истребитель. И при этом она ещё умудрялась петь!
- Называть нации сбродом... как вы категоричны, юноша...
- Нации?..
- Не наш он, - отмахнулся Гил, ошарашенно наблюдая за птицей. Его комок перьев никогда не то что не пел, но и чирикал редко.
- Не вааш? – удивился мужчина. – Странно. Не ваш, не наш, а лицо вроде знакомое... Мальчик, ты чей?
- За «мальчика» - убью, - пообещал парень. – И мне плевать, о чем вы тут говорите, но если вы меня немедленно не выпустите, Дисциплинарный комитет…
- А! – мужчина хлопнул себя по лбу. – Вспомнил! Кхм, Пруссия-саан, вы бы и впрямь выпустили его…
- Он будет драться, - рассеянно предупредил Гилберт.
- С этим мы как-нибудь разберемся, - мужчина хмыкнул, поправляя свою панамку – полосатую, кстати, - и подавая парню руку. Тот ее, естественно, не принял, и поднялся сам, не забыв походя пихнуть Гилберта под ребра…
*
- … вот же сволочь, правда? – Пруссия морщится и потирает больное место: синяк там, после удара наглого узкоглазого, остался отменный.
- Сволочь, - кивает Людвиг. – А что дальше?
Гил пожимает плечами:
- А что дальше. Дальше этот Уру… Ури… ну, ты понял, в общем, - принялся расспрашивать его про каких-то общих японских знакомых – не то мафию, не то торгашей, - и утащил. Он это умеет.
- Это уж точно, - Германия хмыкает: у него тоже большой опыт общения с этим, в панамке. – А птица куда делась?
- Улетела за ними, - расстроенно вздыхает Гилберт. – Может, еще вернется… Я бы ее гимну Пруссии научил… Представляешь, как здорово было бы: летит птица и прославляет меня! Правда, класс?
Людвиг передергивается, представив. С воображением у него не слишком хорошо, но, судя по тому, как предвкушающее горят у брата глаза…
- Господи. Мне уже кажется, что лучше бы она не возвращалась.
URL записиНуу что тут скажешь...
Авторы: Эфраи, Безумный Полип
Фендомы: Хеталия, Реборн и Блич. Без комментариев >.>
Тип: а джен!
Персонажи: Гилберт (Пруссия), Хибари-сан,
Предупреждения: экшн, ругань, орнитология, ТРАВА, безобоснуйность.
мноого букв
Гилберт почесал в затылке. Озадаченно так почесал.
Небольшая жёлтенькая птаха пристально смотрела на него с ветки и встречать хозяина радостным щебетанием не спешила.
Скорее даже, наоборот: крохотные черные глазки поблескивали как-то... недружелюбно. Мол, "чего уставился, двуногое". Как будто какая-то вражина взяла и незаметно подменила пернатую тварь на... на что-то другое.
- А ну лети сюда, кусок... перьев, - прорычал Гилберт, сжимая кулаки.
Птичка в ответ, будто бы прекрасно всё понимая, повернулась к Пруссии хвостом и нахально попрыгала на веточке, мол, иди и возьми.
Гилберт опешил. Посмотрел на свои кулаки и решил, что бить птицу - это даже не детский сад, это уже диагноз. Птичку лучше съесть, правильно.
- Зажаарить, - протянул он вслух, плотоядно глядя на птицу. - С картошечкой.
Птица чуть не сверзилась со своей ветки от такого предложения, смерила Гилберта оскорбленным - черт побери, ну правда же, оскорбленным - взглядом и запищала что-то непонятное. На обычное птичье чириканье это было похоже меньше всего: птица будто раз за разом повторяла какое-то слово - неужто звала кого-то?
И кого, интересно, она могла звать, если Гилберт и так уже рядом?..
Ответ не заставил себя долго ждать и вылетел из-за ближайших кустов, когда Гилберт уже было собирался схватит обнаглевшую птицу и за пазухой унести домой. Серьёзно, не есть же. Да и Людвигу птиц нравился.
Темноволосый юноша, мальчишка почти совсем, грозно сверкнул на Пруссию из-под густой чёлки глазами и попытался ударить по протянутой руке Гила. Тот, впрочем, руку успел отдёрнуть, не зря же Байльшмидт был одним из тех немногих, кто мог увернуться от сковородки Венгрии. Иногда.
Руку-то он отдернул, но мальчишка, кажется, одним ударом ограничиться не собирался.
- Какого черта? - завопил Пруссия, отпрыгивая в сторону, чтобы не напороться на кулак мальчишки, нацеленный ему в живот. - Ты кто вообще? Откуда узкоглазые на моей территории?
- Это не я на твоей территории, а ты на моей, - заявил этот наглец без тени сомнения. - Ты покусился на мое имущество, ты слишком громко кричишь и ты мне не нравишься. Убью.
- Да на себя бы посмотрел, - оскорбился Гилберт, блокируя удар какой-то черной палки, уже зажатой в руке мальчишки. - Ты вылез из кустов, ты похож на Японию и мешаешь мне мирно общаться с моей птицей! И я тут самый сильный, так что это мы еще посмотрим, кто кого убьет.
- Забью до смерти, - лаконично ответил мальчишка, замахиваясь палкой. Кажется, к конструктивному диалогу настроен он не был.
- Хи-хи-хибари! - тоненько запищало что-то сверху, над самой макушкой Пруссии, и отвлёкшийся Гилберт пропустил удар. Рука у паренька оказалась тяжёлая, а палка крепкая, и, кажется, металлическая. Задней мыслью Гил успел подумать что нет, на Кику он не так уж и похож.
Гил поспешил подняться с земли и разорвать дистанцию.
- Ты сумел ударить великого меня…
Слушать юноша явно не собирался.
Но это не могло помешать Пруссии говорить. Ничто не могло помешать Пруссии говорить.
- Кто бы тебя ни воспитывал, он делал это отвратительно, - оскалился Гил, когда парень снова попытался огреть его своей палкой - для закрепления результата, что ли? - Ты знаешь мое имя, а я твоего не знаю, тебе не кажется, что так нечестно?
- С чего ты взял, что я знаю твое имя? - без всякого интереса спросил парень, легко уходя от его удара.
Гилберт аж остановился.
- Ты что, не знаешь, кто я?
- Мне это просто не интересно, - мальчишка умудрился одновременно пожать плечами и ткнуть Пруссию палкой в живот.
В самую печень. Прицельно.
- Да как ты... смеешь... - гневно прохрипел Пруссия, сгибаясь пополам. - Меня все знают! Вся планета!
- Я - не все, - голос у парня вдруг стал еще холоднее, чем раньше. - Ты просто тронул мою птицу.
- Э-э-э! Это моя птица! - окончательно рассвирепел Гилберт и, увернувшись от добивающего удара - печень, помним про печень - выхватил у мальчишки из рук палку. Всё таки, человек - катастрофически мало опыта - и мелькнувшая было мысль о ещё одном братце Яо - не более чем фантазия.
- Это. Моя. Птица, - отчеканил парень, не особо расстроенный потерей оружия, и бросился на Пруссию, намереваясь убить голыми руками. Но тут снова сказался опыт - с оружием, даже таким довольно примитивным и тупым, уложить парня на лопатки и сесть сверху, чтоб не рыпался, оказалось делом пяти минут.
- А теперь ты будешь слушать великого меня. Имя?
- Убью.
- Меня? Убьёшь? Не смеши меня, пацан, рук не хватит. Имя.
- Хи-хихибари, - пропела птица, опускаясь на голову парня.
- Что ты несёшь, комок перьев?
- Не смей звать мою птицу комком перьев, - парень дрыгнул ногами, пытаясь вырваться. Гил, пусть и с трудом, но все же удержал его.
- Это моя птица, как хочу, так и зову! Захочу – хоть… ну… Людвигом звать буду, вот!
- В честь Бетховена, что ли? Как банально.
- Я разве разрешал тебе говорить что-то, кроме имени?
- А мне не нужны твои разрешения. Отпусти.
- С какой это радости? Ты меня разозлил.
- И что, ты теперь будешь сидеть на мне вечно? У меня и другие дела есть, между прочим.
Парень и птица смотрели на Гилберта с почти одинаковым презрением. «Предатель», - немного даже обиженно подумал Пруссия, глядя, как уютно устроилась пернатая причина всех бед в волосах мальчишки. Вслух он этого, впрочем, сказал другое:
- Надо же, какой занятый нашелся. И что же у тебя за дела, преступник малолетний? В школу опаздываешь?
- Преступник? Не сравнивай меня с этими травоядными! - презрительно проронил мальчишка и ещё раз попытался встать.
- Яре-яре, молодые люди, зачем вы нарушаете порядок в парке? - спросил незаметно и неслышно подошедший мужчина в панамке.
- Что, ты запрещаешь? - рыкнул Гил, отвлекаясь от пристального наблюдения за птицей и мальчишкой.
- Вы, знаете ли, весьма двусмысленно выглядите, - как веером, отмахнулся рукой мужчина. - А это тоже из ваших? Я что-то первый раз его вижу, - он кивнул на мальчишку.
Тот недовольно завозился.
- Не причисляйте меня к этому сброду! - возмутился повторно парень.
Дальше события как-то совсем быстро смешались.
Птичка, принявшая, видимо, громкий голос за какой-то сигнал, поднялась в воздух и принялась нарезать круги вокруг Гила, как самый заправский истребитель. И при этом она ещё умудрялась петь!
- Называть нации сбродом... как вы категоричны, юноша...
- Нации?..
- Не наш он, - отмахнулся Гил, ошарашенно наблюдая за птицей. Его комок перьев никогда не то что не пел, но и чирикал редко.
- Не вааш? – удивился мужчина. – Странно. Не ваш, не наш, а лицо вроде знакомое... Мальчик, ты чей?
- За «мальчика» - убью, - пообещал парень. – И мне плевать, о чем вы тут говорите, но если вы меня немедленно не выпустите, Дисциплинарный комитет…
- А! – мужчина хлопнул себя по лбу. – Вспомнил! Кхм, Пруссия-саан, вы бы и впрямь выпустили его…
- Он будет драться, - рассеянно предупредил Гилберт.
- С этим мы как-нибудь разберемся, - мужчина хмыкнул, поправляя свою панамку – полосатую, кстати, - и подавая парню руку. Тот ее, естественно, не принял, и поднялся сам, не забыв походя пихнуть Гилберта под ребра…
*
- … вот же сволочь, правда? – Пруссия морщится и потирает больное место: синяк там, после удара наглого узкоглазого, остался отменный.
- Сволочь, - кивает Людвиг. – А что дальше?
Гил пожимает плечами:
- А что дальше. Дальше этот Уру… Ури… ну, ты понял, в общем, - принялся расспрашивать его про каких-то общих японских знакомых – не то мафию, не то торгашей, - и утащил. Он это умеет.
- Это уж точно, - Германия хмыкает: у него тоже большой опыт общения с этим, в панамке. – А птица куда делась?
- Улетела за ними, - расстроенно вздыхает Гилберт. – Может, еще вернется… Я бы ее гимну Пруссии научил… Представляешь, как здорово было бы: летит птица и прославляет меня! Правда, класс?
Людвиг передергивается, представив. С воображением у него не слишком хорошо, но, судя по тому, как предвкушающее горят у брата глаза…
- Господи. Мне уже кажется, что лучше бы она не возвращалась.